Рекламу «BORROW WOODS» до сих пор можно увидеть практически на каждом втором столбе, хотя корни этого бизнеса уходят в 90-е и начало тысячелетий. Как правило, они появляются в провинциальных городах за месяц до приезда покупателей. Кто откликается на эти объявления и подстригает дрозда в назначенный день? Корреспондент Самиздата Нина Абросимова нашла женщин, которые продавали свои волосы, и поговорила с ними. Затем самиздат пожертвовал волосами одного сотрудника, чтобы узнать, как работает бизнес изнутри. «Батенька» исследует малозаметный рынок и рассказывает о странном отношении россиян к собственным волосам.
Год назад Вероника Харитонова вошла в магазин «Дикси» с коротко остриженными волосами, перевязанными резинкой. Она передала волосы ожидающей девушке, которая завернула их в полиэтиленовый пакет и взвесила в отделе фруктов и овощей. Вышло чуть более 100 граммов, а Веронике предложили 4,5 тысячи. рублей. Она взяла деньги и быстро вышла из магазина. «Мне казалось, что мы покупаем и продаем что-то незаконное, хотя это были просто волосы. Думаю, если бы кто-то из сотрудников магазина это увидел, то выразил бы свое удивление и был бы прав», — вспоминает женщина.
Волосы Вероники позже стали париком или использовались для наращивания. Девушка, которую она встретила в магазине, была менеджером компании по закупке волос. Их задача правильно оценить товар, поставить на него цену, тщательно упаковать и отправить в офис. Сотрудница Волосыросы.рф Ирина Гинчак поясняет, что ей не приходится искать покупателей: компания предоставляет контакты людей, с которыми можно только записаться на прием. Кроме того, менеджер никого не стрижет: клиентов просят принести косички, которые уже аккуратно подстрижены. Веронике, например, муж отрезал косу.
Когда-то не было менеджеров. Женщины просто пришли в парикмахерскую в назначенный день. Всегда мечтала оказаться в такой день в парикмахерской и понаблюдать за процессом. Я представлял, как приходят красивые женщины с блестящими густыми волосами и уходят без них, но с деньгами. Почему-то мне показалось, что это был очень необычный день и необычное место. И никто не соглашался, что я должен поехать туда на день. Но придумали, как добраться.
Максим пришел к нам работать в апреле. Мы с другом звали его Леголасом из-за его глаз — у Максима были длинные светлые волосы. Максима подвезли ко мне в офис, и к июлю мы подружились — пожалуй, достаточно, чтобы я мог о чем-то его попросить. «Макс, продай свои волосы, пожалуйста», — попросила я его. — Во-первых, у тебя самые длинные некрашеные волосы в нашей редакции, а во-вторых, ни одна из девушек все равно не согласится. «Хорошо» — флегматично ответил он. И на следующий день мы отправились в офис Wig Workshop на улице Арбака.
Это оказалась небольшая комната со стулом, столом и зеркалом. Девушка с волосами, как у Максима, завернула их в розовую простыню и взяла ножницы. Через пятнадцать минут все было кончено: Максима начисто выбрили машинкой, взвесили и сфотографировали его пони. Фотография досталась оценщику, который решил, что за такие волосы можно дать 2300 рублей. Макс был доволен этим.
Алексей Кузнецов, владелец парикмахерского салона «Европа», считает, что такая низкая цена свидетельствует об отсталости России. Он объясняет, что экспортерами волос обычно являются бедные страны, где нуждающиеся женщины готовы продать что угодно. «Например, в Узбекистане часто продают даже не все волосы, а кусок, прядь. Например, мужу надо сделать плов, а у него нет ни копейки. «конский хвост», — говорит она. — Продажа — это не «последний шаг, а один из элементов реальности, культуры».
Кузнецов говорит, что в России продажа волос пошла в гору после перестройки: «В начале 1990-х были очереди людей, которые приходили стричься. Женщины хотели получить немного денег. Многие были в критическом финансовом положении. чтобы сделать из этого сделку. : собирали волосы в таких сборных пунктах и отправляли за границу. Русские волосы имели высокие свойства. Но продавать их в России было бессмысленно: волосы никто не покупал, они ни для чего не нужны были».
«Бизнесмен собрал много волос благодаря лотерее. Вместе с квитанцией он дал женщинам карточку с номером и сказал, что в конце года эти карточки были проданы с аукциона — и можно было выиграть машину. Такая реклама точно работало», — вспоминает Сергей Мещеряков, парикмахер. Они ведь спекулянты. В одном месте покупают, а в другом продают. Сами ничего не производят. Это не работа. волосы по всей стране, как у нас тогда», — добавляет он.
В 1975 году Сергей Мещеряков с двумя коллегами отправился собирать волосы на своей машине. За полтора месяца они объехали всю Грузию, Армению и Азербайджан. Им удалось собрать для своего магазина 50 килограммов волос. Мещеряков работал в государственной компании, производившей парики, шиньоны и другую продукцию. Тогда очень многие хотели получить парик, но очередь тянулась несколько лет: один парик делается за две-три недели, мастер может сделать максимум два парика в месяц, а волос нужно 250 грамм. сделать один. Некоторые привнесли собственные волосы в парик. Волос на всех не хватает и купить их невозможно. Итак, Мезерякова отправили в «экспедицию».
«Мы определили парикмахерские в этом районе и записали их. Потом пошли туда и спросили, есть ли волосы. Они их подберут. почти в каждой парикмахерской приходилось так останавливаться, — говорит Мещеряков. — Цена была 100 рублей за килограмм. У женщины было около ста граммов волос, или 10 рублей. Это, например, три бутылки водки. деньги. В то время волосы не считались ценностью. Кому они были нужны? Он просто дал мне их, — продолжает она.
По существу, первые купцы повторяли схему Мещерякова. Они по-прежнему делают то же самое: выбирают города, договариваются о встречах с местными парикмахерами, просят расклеить рекламу по городу за месяц вперед — и убирают волосы в назначенный день. «Сбор волос — это настоящий бизнес», — объясняет Кузнецов, который регулярно покупал волосы у русских фехтовальщиков. — За два месяца, например, успевают объехать Калужскую и Тульскую области — это полсотни городов. Они живут в машинах, едят консервы и нещадно торгуются. Попутно покупают часы, цепочки, янтарь — в общем, все ценное, что можно найти у населения. Обычно они не покупают волосы на собственные деньги: своих у них нет. Они берут первоначальный взнос и отдают большую часть своих волос тому, кто дал им деньги. Большинство из них из Украины».
Кузнецов отмечает, что такая поездка в один и тот же регион организуется не чаще, чем раз в пять лет: «Потому что если ты поехал в Калугу и нашел там пять килограммов волос, то, поехав туда через год, ты купишь только один килограмм. » Это связано еще и с тем, что покупатели при первом же посещении забирают практически все косички, которые годами хранились дома.
«Наши женщины не выбрасывают волосы, им их жалко. Моей дочери они могут понадобиться. Это ведь их собственные волосы, я ничего не могу с собой поделать. Вот они и лежат на диванах и сундуках. Если людям нужно деньги, носи с собой, отдай им. . Если хорошо лежало, ничего с ним не случилось. И не съела ли его моль», — сказал Мещераков. Кузнецов отмечает, что семьдесят процентов всех найденных волос были лежачими. С живыми волосами дела обстоят намного хуже. По словам Кузнецова, «люди красили волосы, а пермский период все уничтожил. Но даже в девственных краях, где на это нет моды, женщина может отрастить длинную косу один-два раза в жизни».
«У кого-нибудь 60 сантиметров волос? Вы видите таких людей на улице?» — повторяет Мещеряков. Он действительно не понимает ценности славянских волос. «Где здесь можно купить такие волосы? Он показывает мне парик Аниты Цой, который она носит на сцене. «Это китайские волосы. А что хорошего в славянских волосах? Они тонкие».
«Ценность таких волос в том, что их не нужно красить и можно сразу нарастить поверх клиента», — объясняет Кузнецов. Есть несколько салонов, которые рекламируют себя как салоны, где наращивают славянские волосы, но предприниматель утверждает, что их не больше десяти. А все остальные уже давно используют импортные, в основном китайские. «Все добытые русские волосы уже раздают потенциальным покупателям. Если я сегодня хочу купить пять килограммов русских волос и готов платить 20 000 за 100 граммов, я все равно столько не найду, хотя знаю все Самые маленькие великие деятели этого рынка. У них даже есть сайты, предлагающие сумасшедшие деньги за их волосы. Они пытаются заменить покупателей. Но этого рынка больше не существует», — заключает он.
